Правила жизни Роберта Дауни - младшего.

Про актерское мастерство я знаю очень мало. Зато я необычайно одаренный притворщик.

Я всего лишь нью-йоркский чувак, который случайно оказался в Лос-Анджелесе, сделал вид, что он актер, и ему поверили. Все очень просто: я вырос на улице, и поэтому кинобизнес для меня — это такой цыганский рай, где куча простофиль и дурачья, которые поверят тебе, что бы ты ни сказал.

Благодарен ли я своему отцу? Благодарен ли я Дауни-старшему? Да, благодарен, но с оговорками. Он сделал меня актером в пять лет. Но не потому, что хотел посвятить меня в свое ремесло, а потому, что посчитал, что таскать меня на съемки будет дешевле, чем нанять няню. К тому же в «Загоне» (фильм 1970 года режиссера Дауни-старшего, рассказывающий о собаках, которые ожидают смерти в питомнике. — Esquire) он заставил меня играть щенка. Так что моя кинокарьера началась в пятилетнем возрасте с реплики «А почему у тебя на яйцах не растут волосы?», обращенной к актеру, который исполнял роль мексиканской голой собачки.

Любовь моего отца была суровой, и именно за это я ему больше всего благодарен. Я помню, как однажды, в 17 лет, я позвонил ему из телефонной будки и сказал, что у меня нет денег не только на еду, но даже на жетон для метро. Он сказал: «Позвони друзьям». Я сказал: «Уже звонил, у них тоже ничего нет». Тогда он просто повесил трубку, перед этим успев бросить что-то вроде «Извини, парень». Таким образом, мой отец сделал все для того, чтобы уже в 17 лет я научился сам зарабатывать себе на жизнь.

Очень важно хорошо помнить те времена, когда ты жил в дерьме. Никогда нельзя забывать свое прошлое, каким бы оно ни было. Так что если ты вырос из дерьма — храни воспоминания об этом дерьме всю жизнь.

Надо всегда тренировать память, чтобы не забыть тех охренительно красивых девок, которые хотели перерезать тебе горло. Эти девки и сейчас охренительно красивы, и твоя задача — не забывать о том, что они когда-то хотели с тобой сделать. Я скажу так: если ты будешь помнить царапины дольше, чем ты помнишь кошку, — ты будешь в порядке.

Не нужно спрашивать меня про семейную жизнь. Я в этом деле не эксперт. Когда-то я был преданным своему делу онанистом, доводившим это дело до самых вершин мастерства. Потом я пытался пристроить свой трепещущий орган ко всем, кого только можно себе вообразить. А потом меня вдруг отпустило. Но я знаю, что почти все в моем возрасте постоянно хотят кого-то трахнуть. И если у них появляется жена, они тут же начинают думать о том, как бы трахнуть ее подругу. Но я не такой. Мой союз с Сьюзан священен.

Странно: чем отчаяннее, страшнее и масштабнее я просирал свою жизнь, тем быстрее, легче и безболезненнее она выравнивалась обратно.

Я хочу верить в то, что космос — это великая любвеобильная исцеляющая сила, которая вращается вокруг нас. Эта сила ошибается, творит кучу жестокостей и зла, но даже в насилии она видит какой-то смысл. По крайней мере, мне очень хочется в это верить. Потому что если смысла в насилии нет, то, видимо, его вообще нет ни в чем.

Я до сих пор никак не могу сжиться с чувством, что занимаюсь тем, чем должен.

Перед съемками «Железного человека» я торчал в спортзале так много, что по вечерам еле приползал домой. Ничего удивительного: в 22 или в 32 года тебе необходимо всего шесть недель тренировок, чтобы потом хорошо выглядеть шесть месяцев. А в моем возрасте ты тренируешься шесть месяцев, чтобы потом хорошо выглядеть шесть секунд.

Самое лучшее в Голливуде, на мой взгляд, — это его короткая память. Мне это на руку. Пожалуй, здесь никто сейчас и не вспомнит, что когда-то я сидел в тюрьме.

Все, что я хочу от своего сына, — чтобы он был честен и счастлив.

Детство — это когда ты можешь совершать непростительные ошибки и надеяться, что будешь прощен.

Мне нравится думать, что жизнь способна полностью измениться за несколько часов. Иначе мне было бы скучно жить.

Цены на бензин перестали меня беспокоить в тот момент, когда я пересел на «бентли».

Теги: Правила, жизни, Роберта, Дауни, - младшего,.